Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

И все же бури пока не было. Ветер продолжал дуть, и в завываниях его ощущалось дыхание льда, но он не приносил с собой ничего, кроме туч и депрессии, охватившей постепенно весь отряд. Наконец большинство воинов все же сумело задремать, дрожа от порывов ветра, несущегося к Убежищу Судьбы и Пустотам Саутрон.

Рассвет так и не наступил; тучи поглотили восходившее солнце. Однако отряд был разбужен переменой в характере ветра. Тот ослабел и потеплел, постепенно сменив направление на западное. Но при этом он не стал здоровее, а был лишь более коварным. Несколько воинов выбрались из-под одеял, звеня мечами.

Отряд поспешно завтракал, подгоняемый смутным чувством тревоги, которое внушал им непонятный ветер. Старый Хайербренд Биринайр первым понял его. Жуя хлеб, он вдруг вскочил на ноги, словно чем-то ошарашенный. Дрожа от напряжения, он долго всматривался в восточный горизонт, затем выплюнул хлеб на землю.

— Горит! — прошипел он. — Ветер. Я чувствую. Горит. Что? Я чувствую… горит… дерево!

— Дерево! — взвыл он. — Ах, они отважились!

Мгновение все молча смотрели на него. Потом Морэм воскликнул:

— Парящий Вудхельвен горит!

Его спутники тотчас пришли в движение. Стражи Крови позвали Ранихинов леденящим душу свистом. Тротхолл сквозь зубы отдавал приказы, которые Кваан затем выкрикивал срывающимся голосом. Часть воинов бросилась седлать лошадей, пока остальные сворачивали лагерь. К тому времени, когда Кавинант оделся и сел на Дьюру, весь отряд уже был готов отправиться в путь. Тотчас же все галопом поскакали на восток вдоль Мифиль.

Вскоре начались неприятности с лошадьми. Даже самые свежие из них не могли угнаться за Ранихинами, а мустанги, которые побывали с Кориком в Анделейне, еще не восстановили силы. Местность тоже не располагала к быстрой езде — она была слишком неровной. Тротхолл послал двух Стражей Крови вперед на разведку. Но после этого он был вынужден замедлить скорость передвижения отряда; он не мог позволить себе оставить часть сил позади. И все же они двигались вперед с максимально возможной скоростью. Это была скачка, полная нервного напряжения, — Кавинант, казалось слышал, как Кваан скрежещет зубами, но помочь этому было никак нельзя. Тротхолл мрачно сдерживал рвущихся вперед свежих лошадей. К полудню они достигли брода через Мифиль. Теперь они уже могли видеть дым прямо к югу, а запах горящего дерева наполнял воздух. Тротхолл отдал приказ остановиться, чтобы напоить лошадей. Потом всадники снова рванули вперед, понукая наиболее ослабевших лошадей, словно надеялись, что они где-то найдут новый источник силы и свежести.

Через несколько лье Высокий Лорд был вынужден еще более замедлить скорость, разведчики не возвращались. Мысль о том, что они попали в засаду, прорезала его лоб глубокой складкой, а глаза сверкали так, словно имели алмазную грань. Отдав всадникам приказ перейти на шаг, он выслал вперед еще двоих Стражей Крови.

Эти двое вернулись, прежде чем отряд преодолел одно лье. Они сообщили о том, что Парящий Вудхельвен был мертв. Местность вокруг него превращена в пустыню; судя по признакам, можно было предположить, что первые двое разведчиков ускакали на юг.

Пробормотав: «Меленкурион», Тротхолл легким галопом повел за собой отряд, пока они не достигли останков селения на дереве.

Деревня была уничтожена самым жестоким образом. Огонь превратил гигантское дерево в тлеющие головешки длиной не более ста футов, и обугленный ствол был расщеплен от вершины до основания на две половины, чуть разошедшиеся в разные стороны. Время от времени то тут, то там все еще вспыхивали язычки пламени. И всюду вокруг основания дерева землю устилали трупы, словно земля была уже чересчур переполнена смертью, чтобы вместить в себя население дерева. Трупы остальных Вудхельвенинов, не обгоревших, лежали какой-то странной цепочкой, тянувшейся через поляну на юг.

Вдоль этой цепочки лежало несколько искалеченных трупов Пещерных Существ, но возле дерева было всего лишь одно тело, не принадлежавшее человеку, — один мертвый юр-вайл. Он лежал, на своей длинной спине с южной стороны дерева, лицом к расщепленному стволу, и его черное как сажа тело было так же измято, как металлический палаш, все еще зажатый в его руке. Возле тела лежала тяжелая металлическая пластина почти в десять футов толщиной.

Зловоние мертвой обожженной плоти заполняло всю поляну. Воспоминания об обитателях Вудхельвена заставили Кавинанта ощутить прилив дурноты.

Лордов же, казалось, это зрелище лишило возможности мыслить здраво; они не могли поверить в то, что люди, находившиеся под их попечением, могли подвергнуться такому насилию. Вскоре Первый Знак Тьювор рассказал им о том, что здесь произошло.

У людей Парящего Вудхельвена не было ни малейшего шанса.

В конце дня, накануне, предположил Тьювор, большой отряд пещерных существ и юр-вайлов (истоптанная земля на поляне говорила о том, что отряд был очень многочисленным) окружили дерево. При этом они держались за пределами досягаемости стрел. Вместо того, чтобы напасть на Вудхельвеннинов, они выслали вперед несколько юр-вайлов, и те под прикрытием металлических пластин подобрались к дереву и подожгли его.

— Слабый огонь, — заметил Биринайр. Подойдя к дереву, он постукал по нему посохом. Часть обугленной коры отпала, обнажив белое дерево.

— Сильный огонь уничтожает все, — пробормотал он.

— А это дерево выжило. Хорошее дерево. Немного ослабило огонь и выжило. Те, кто осмелился сделать это, — сильные только против слабых. Численность ничего не значит. В расчет идет только сила. Разумеется. Слабый шанс. Или если бы Хайербренд знал заранее. Был готов. Он мог бы подготовить дерево, дать ему силу. Они могли бы выжить. Ах! Я должен был быть здесь. Они не смогли бы сделать это с деревом, если бы я позаботился.

— Как только огонь охватил дерево, — продолжал свою версию Тьювор, — атакующие просто выпускали стрелы в тех, кто пытался его погасить, и ждали, когда отчаявшиеся Вудхельвеннины попытаются бежать. Отсюда и цепочка необгоревших тел, протянувшаяся на юг; здесь была устроена засада. Потом, когда огонь стал слишком велик, чтобы Вудхельвенинны могли еще сопротивляться, мастер учения юр-вайлов расщепил дерево, чтобы уничтожить его окончательно и стряхнуть с его ветвей всех, кто еще остался в живых.

Биринайр снова заговорил:

— Он получил свое. Возмездие. Глупец, а не мастер собственной силы. Дерево уничтожило его. Хорошее дерево. Даже охваченное огнем, оно не было мертво. Хайербренд — храбрый человек. Нанес ответный удар. И… до осквернения Лиллианрилл могло бы спасти ту жизнь, которая еще оставалась. — Он нахмурился, словно в ожидании, что кто-либо осмелится критиковать его. — Ничего больше. Этого я не могу.